Мужчина в кармане [= Теплая снежинка ] - Юлия Климова

А мое здоровье?

А если я больна?!

А если мне нужен элементарный стакан воды!

Ходи после этого в загс…

Нет, ничего положительного в Кондрашове нет.

Сухой древесный гриб.

Трудоголик и зануда.

И понятно, как он ко мне относится – удобная жена с перспективой на деторождение. Когда-нибудь. Когда проект «Оникс» будет завершен, когда утрудившаяся душа достигнет полового созревания, когда уже нужно будет просто что-то сделать…

«…но вы уж с ним будьте поласковее. И потерпеливее…»

Да не вопрос!

Сижу вот и терплю целых три часа! И еще минут двадцать смогу!

Подскочив, я заметалась по комнате – уверенность гибла, как разбитый корабль во время шторма, в груди болезненно щемило, жгло и булькало.

«Любит он вас…»

«Любит он вас…»

«Любит он вас…»

Почему я не тигр? Я бы сейчас зарычала!

Где он? Где? Почему не зайдет? Без повода. Почему не спросит какую-нибудь ерунду? К черту договоренности – завтра в восемь я буду в его кабинете! Потому что… потому что… потому что утренний поцелуй не засчитан! Малюсеньких джунгарских хомячков и лохматых, непрерывно линяющих морских свинок и то целуют в сто раз сильнее!

«Любит он вас…»

Да? И где он?

В дверь вежливо постучали, и я, от неожиданности резко затормозив, чуть не снесла стул.

– Войдите… – просипела я, совершая неадекватные движения, а именно: взъерошила волосы для объема и покусала губы для естественной красоты.

Дверь бесшумно открылась, и в комнату зашел Дмитрий Сергеевич, его домашний вид – джинсы и голубая рубашка навыпуск – шокировал меня до состояния обморока. Утром… утром он был в темных брюках, джемпере…

– Не помешал?

– Нет. – Я пожала плечом, проверяя, вернулась ли ко мне способность двигаться.

– Наташа, – Дмитрий Сергеевич сделал несколько шагов вперед, – ты не выходишь из своей комнаты… ты не заболела?

Заболела. Еще как заболела! Практически сошла с ума… И вообще, это не моя комната – это наша спальня.

– Все в порядке… я читала.

Он подошел еще ближе и нахмурился. Морщины на лбу стали заметнее, серые глаза потемнели, а греческий нос не изменился – так и остался греческим. С удовольствием оглядывая поджарую спортивную фигуру Дмитрия Сергеевича, я принялась злорадно размышлять, а не променял ли он нормальное общение с женщиной на физические нагрузки в тренажерном зале?..

– Наташа, я… – он поймал мой взгляд, прищурился и чуть побледнел, – я понимаю, что…

Неужели сейчас случится чудо? Неужели он раскается в своем равнодушии и холодности? Скажет, я был не прав, я мало уделял тебе внимания и в отношении брачной ночи повел себя, как самая настоящая свинья… бросил тебя, не поговорил, не объяснил… Неужели наступил час Х?

Я похлопала ресницами, попыталась выдавить из себя универсальные флюиды дружелюбия и даже изобразила на лице чуткость и замешательство.

– Это тебе, – закончил речь Дмитрий Сергеевич и протянул мне плоскую бархатную коробочку. – Подарок на нашу свадьбу.

Взяв коробочку, я осторожно открыла ее – на шелковой длинной подушечке, напоминающей мягкую белоснежную пастилу, лежал тонкий браслет необыкновенной красоты. Лежал, вытянувшись в полный рост, и переливался маленькими живыми камнями: изумрудами и бриллиантами. Ва-а-ау…

Оторваться от неожиданного подарка я смогла лишь через минуту. Я посмотрела на Дмитрия Сергеевича и потонула в вопросительном недоумении – на его лбу выступили капельки пота, лицо побледнело еще заметнее… наверное, он боялся получить отказ. Но я, равнодушная к драгоценностям (мама, прости, но это правда), не собиралась расставаться с браслетом – он загипнотизировал меня раз и навсегда, было в нем нечто большее, чем цена, гораздо большее… Эти капельки пота на лбу Дмитрия Сергеевича, это волнение…

Он купил его для меня.

Для меня.

Какой ужас – мне захотелось заплакать… И даже не заплакать, а захныкать, точно я самое слабое создание на свете. Уткнуться в его плечо и бесконечно хныкать, слушая: «Ну, что ты, маленькая, какая ерунда… он тебе нравится?.. я рад… не плачь, не плачь…» Но Дмитрий Сергеевич больше ничего говорить не собирался, и слезы на белый свет не появились.

– Спасибо, – поблагодарила я, все еще надеясь услышать нужные слова. – Я буду носить его с удовольствием.

Он молчал – морщины на лбу разгладились, глаза потеплели.

Он молчал, и я молчала тоже.

Смотрели друг на друга и молчали.

Как дураки…

Ладно, поцелуйте меня, что ли… в таких случаях это допустимо и нормально… обещаю, я не подумаю, что вы опасный неутомимый Казанова, и далее буду прилежно считать вас баобабом – серьезным, занятым и важным. Ну, помогите же мне хотя бы немного!

Я шагнула к Дмитрию Сергеевичу и коротко поцеловала в щеку, и в этот момент мне показалось, что лучше на свете щеки не существует, вернее, роднее не существует. Наверное, я к нему окончательно и бесповоротно привыкла или… или попросту обалдела, сидя в четырех стенах.

– Давайте будем считать, что я вам на свадьбу подарила диван, который теперь стоит в малом каминном зале, договорились? – нагло заявила я, улыбаясь до ушей. – Он вам нравится?

– Очень нравится, – ответил Дмитрий Сергеевич, и теперь в его глазах плясали чертики. Он врал, бессовестно врал, потому как этого дивана скорее всего не видел или не помнил, но я ничуть не огорчилась.

– Отлично!

Он вынул браслет из футляра, надел мне на руку, застегнул и вновь посмотрел в глаза. Я почувствовала, как зудит и чешется палец, на котором удобно устроилось обручальное кольцо, как смущение довольно хмыкает и кивает, как уверенность превращается в филина и отчаянно ухает, ухает… Я знала, сейчас Дмитрий Сергеевич развернется и с чувством выполненного долга уйдет работать в свой кабинет, а я направлюсь в каминный зал, развалюсь на диване и буду представлять корпоративную вечеринку «Ла-Пэкс», клуб «Крутые хутора», веселье, танцы и море шампанского.

И кому-то в пятницу придется очень долго ждать возвращения жены домой…

Вопрос на засыпку: Что может быть приятнее романтического ужина?

Ответ: Его нестандартное завершение.

Справка

Поцелуй в понедельник

И поцелуем-то не назовешь… Дмитрий Сергеевич коснулся губами уголка моих губ, сказал: «Доброе утро, Наташа» – и еще минуту просто сидел рядом и прожигал мое лицо и тело взглядом. А я лежала с закрытыми глазами, демонстрируя полное неодобрение вот таких вот жалких поцелуйчиков. Но силы были не равны… Пришлось промычать в ответ: «Доброе утро» – и только после этого мой необыкновенный муж ушел…